Мемориал памяти жертв Холокоста (USHMM) в Вашингтоне – крупнейший в США музей и образовательный центр, посвященный Катастрофе европейского еврейства.

Музей был открыт в 1993 году, и с тех пор это один из наиболее посещаемых музеев в США. Интересно, что по статистике евреи составляют лишь около 10% посетителей.

В коллекции USHMM – более десяти тысяч артефактов, 49 млн страниц архивных документов, 85 тысяч фотографий, видео- и аудиозаписи свидетельств выживших и очевидцев. Музей также ведет собственные списки погибших и выживших в Холокосте, и передает их потом в израильский мемориал Яд Вашем.

Музей появился во многом благодаря Эли Визелю, всемирно известному писателю, пережившему Холокост.  Он был председателем Президентской комиссии по Холокосту и в 1979 году рекомендовал создать национальный мемориал, который состоял бы из музея, исторического архива, образовательного центра и общественного Комитета по совести (CoC), который занимается исследованиями в области прав человека.

Здесь ощущается личная боль всех тех, кто внес свой вклад в появление этого музея. Деньги на его строительство и приобретение артефактов были собраны в том числе и за счет пожертвований; немало личных вещей передали в музей и выжившие в Холокосте. Архитектор Джеймс Инго Фрид – уроженец Германии. Его семья была вынуждена бежать от преследований евреев в нацистской Германии в 1939 году; Фриду тогда было 9 лет. Председателем музея стал Майлз Лерман, урожденный Шмуэль Милек Лерман из Польши, бывший заключенный концлагеря и партизан.

Архитектурный проект помогает создать эффект присутствия: заходишь в здание и попадаешь… во двор концентрационного лагеря.

 

На входе можно взять паспорт, из которого узнаешь историю заключенного.

Меня как будто ударили в сердце, как только я взяла одну из этих карточек. Не выбирая, открыла наугад. Гриншпун – девичья фамилия моей бабушки, и кто знает, может быть, эта женщина была нашей родственницей.

Начало экспозиции – на третьем этаже, но в лифт, похожий на газовую камеру, я войти так и не смогла. У меня началась паническая атака, и я очень благодарна сотрудникам музея за то, что они вошли в положение и позволили нам подняться по служебной лестнице.

Экспозиция построена в хронологическом порядке: как все начиналось и к чему в итоге привело. На каждый период – приход нацистов к власти и расовые законы; Вторая мировая война и окончательное решение еврейского вопроса; освобождение концлагерей, Праведники мира, Нюрнбергский процесс – выделено по этажу.

Эвианская конференция, 1938 год. Здесь  решили судьбу несчастных еврейских беженцев: они оказались не нужны никому. Рузвельт честно признавал, что «никакое государство не будет вынуждено менять свою иммиграционную квоту, вместо этого от стран-участниц ожидаются добровольные предложения».

Представитель каждой страны выразил вежливое сожаление по поводу проблем беженцев, но большинство заявили, что не могут увеличить иммиграционные квоты своей страны, ссылаясь на мировую экономическую депрессию. Представители говорили в общих чертах, не о людях, а о «числах» и «квотах». В конце концов, только одна страна, Доминиканская Республика, официально согласилась принять беженцев из Европы.

Тем не менее количество беженцев намного превысило возможности легальной и нелегальной эмиграции – и в итоге европейские евреи были отданы на растерзание нацистам. Именно так произошло с семьей Анны Франк – они не смогли получить нужные документы, и погибли.

Чем дальше – тем темнее становится, приглушённый свет в залах создает ощущение надвигающегося мрака. Застекленные переходы с этажа на этаж кажутся единственным спасением от этой удушающей тьмы, но если приглядеться, то видно, что на стеклах выгравированы названия городов, в которых были гетто, концлагеря, погромы, убийства.

Поколения уничтоженных и поколения неродившихся. Они не сделали никому зла, их вина в том, что они родились с неправильной кровью.

    

Всемирно известная фотография «Последний еврей Винницы». Для меня она имеет особенное значение: Винница – это городок, в котором жили и мои предки, и куда некоторые из них, выжившие в гетто, вернулись после войны.

Про коллаборантов, сотрудничавших с нацистами, в музее сказано немного, но очень четко, исключая любые современные попытки обеления убийц.

Лагеря смерти. Эффект присутствия становится еще сильнее: бараки, товарные вагоны, двери газовой камеры. В отдельной комнате нон-стоп звучат голоса переживших ад в Освенциме.

Булыжники с улицы Хлодна в Варшаве. Часть улицы была в границах Варшавского гетто с 1940 по 1941 гг. С 22 июля по 12 сентября 1942 года около 265 000 евреев были депортированы из Варшавы в лагерь смерти Треблинка, еще 35 000 были убиты в гетто.

Стена Варшавского гетто и нары из барака в Освенциме.

Двери газовой камеры и баллоны, в которых был газ Циклон-Б, Майданек.

Двери госпиталя в гетто, Лодзь, Польша.

Вдоль стены растянулась скульптурная композиция: Аушвиц, вход в газовые камеры и крематорий.

Фигуры напоминают погребенных заживо жителей Помпеи.

После освобождения Освенцима советские войска обнаружили около 7 тонн волос. Нацисты использовали их в промышленных целях, делали из них ткань, канаты, веревки.

Мы обувь, мы последние свидетели.
Мы обувь внуков и дедов
Из Праги, Парижа и Амстердама
И потому что мы сделаны только из ткани и кожи,
А не из крови и плоти, каждый из нас избежал адского огня.

Моисей Шульштейн, выживший в Холокосте. Строки его стихотворения «Я видел гору» выбиты на стене музея.

Советским военнопленным делали тату на груди, не на руке. Эта фотография сделана 21 сентября 1944 года, в день, когда их привезли в концлагерь Маунтхаузен. Все они были убиты 25 и 26 сентября.

В 1944 году Всемирный еврейский конгресс и американский Комитет по делам военных беженцев неоднократно просили разбомбить пути к Освенциму, самому  крупному комплексу концентрационных лагерей и лагерей уничтожения. Наконец в августе 1944 года помощник министра обороны США Джон Макклой ответил: «Такая операция может быть проведена только при отвлечении значительной поддержки с воздуха … сейчас она участвует в решающих операциях в другом месте и в любом случае это [действие] может иметь настолько сомнительную эффективность, что не оправдывает использование наших ресурсов». 

В музее незаслуженно мало рассказывается об оппозиции, существовавшей в Германии (движение «Белая Роза»), о евреях-партизанах, о восстаниях в гетто. А ведь с 1941 по 1943 гг. восстания подпольщиков прошли в более чем ста гетто и концлагерях, расположенных в Польше, Латвии, Литве, Белоруссии и Украине. Большинство из них были организованы членами молодежных сионистских или коммунистических групп. В маленьких украинских городках, где собирали евреев для дальнейшей отправки в лагеря смерти, тоже были восстания. В Белостокском гетто было второе по величине восстание после Варшавского; движение сопротивления было организовано в различных польских гетто. И об этом тоже важно знать, чтобы разрушить ложный нарратив о том, что евреи послушно и беспрекословно шли на убой.

Совсем небольшая часть экспозиции – как будто ее заканчивали в спешке – посвящена Нюрнбергскому процессу и судам в разных странах над нацистскими коллаборантами.

Например, кратко сообщает нам информация на одном из стендов, удалось избежать наказания Гансу Глобке, соавтору расовых законов нацистской германии: он не был членом НСДАП и, поскольку формально не являлся нацистом, его не могли судить как нацистского юриста. На Нюрнбергском процессе он выступал лишь свидетелем. И об этом казусе в музее рассказывается. Интересно, что о дальнейшей судьбе Глобке экспозиция умалчивает.

А дальше с ним было вот что: суд ГДР обвинил Глобке  в том, что он являлся одной из ключевых фигур в Холокосте, и заочно приговорил к пожизненному заключению. Это не помешало ему занимать пост госсекретаря в ФРГ, быть советником Конрада Адэнауэра, а нацистское прошлое удачно скрыть. Умер Глобке в Швейцарии в 1973 году.

Скромно упоминается и о жертвах еврейских погромов, прокатившихся после окончания Второй мировой войны. Выжившие в лагерях, они вернулись на пепелища своих домов, чтобы умереть от руки соседа.

На установленных в отдельном ряду видеоэкранах демонстрируются редкие кадры освобождения концлагерей. Здесь же крутят видео с рассказами тех, кто выжил.

 

Я думала о том, почему в музее так мало говорится о возмездии, постигшем убийц – не потому ли, что справедливость в конечном итоге не восторжествовала?

Потом поняла: музей был построен не ради возмездия. Выжившие в Холокосте создали мемориал в память о своих погибших родных, друзьях, соплеменниках. «Мы должны свидетельствовать за мертвых и для живых», – эта цитата Эли Визеля выбита на стене главного Мемориального зала памяти.

Бабий Яр – и здесь тоже лежат мои родственники.

В Мемориальном зале хранится земля из концлагерей, гетто, мест массового уничтожения евреев в Европе, а также с кладбищ, на которых похоронены американские солдаты, сражавшиеся во Второй мировой войне.

В конце концов, кто сказал, что память – это не часть возмездия? Ведь именно беспамятство открывает дорогу к тому, чтобы история повторилась вновь. Не зря в самом начале экспозиции упоминается цитата Гитлера из его речи в Оберзальцбурге, которую он произнёс в августе 1939 года перед самым вторжением в Польшу.  Гитлер утверждал, что не будет никакого наказания за массовое истребление евреев, ибо «кто сейчас помнит резню армян?».

Мемориальный музей и был создан для того, чтобы помнили.

P.S. Об отношении американцев к евреям и Холокосту перед и во время Второй мировой войны читайте тут и тут, о компаниях, сотрудничавших с нацистами, читайте тут.