Осенью 2019 года офис генерального прокурора Нью-Йорка обвинил семью Саклер в сокрытии денег путем перевода не менее 1 миллиарда долларов со счетов компании на личные счета за рубежом. Представители компании пытались договориться в досудебном порядке, но власти многих штатов отказались от предложенных условий и пообещали продолжить судебные разбирательства для взыскания дополнительных денег, большая часть которых предположительно была спрятана в офшорах. В середине сентября 2019 года Purdue подала заявление о банкротстве. В ходе аудита, проведенного в декабре 2019 года компанией AlixPartners, нанятой Purdue для проведения реструктуризации в связи с банкротством, говорится, что Саклеры вывели 10,7 миллиарда долларов из Purdue после того, как в компании началась юридическая проверка.

– После того, как в 2007 году компания Purdue была признана виновной и выплатила штрафы, она продолжала совершать преступления еще десять лет, как ни в чем не бывало, – говорится в заявлении Мэлони. – Документы, полученные нашим Комитетом, Министерством юстиции и государственными прокурорами, показывают, что члены семьи Саклер принимали непосредственное участие в повседневной деятельности компании и они проводили невероятно разрушительную, безрассудную кампанию по наводнению нашего общества опасными опиоидами. По указанию семьи Саклер компания Purdue обращалась к врачам, выписывающим лекарства, чтобы увеличить продажи OxyContin, игнорировала меры предосторожности, направленные на сокращение количества опиоидов, отпускаемых по рецепту, и продвигала ложные представления о своем препарате, чтобы отвлечь пациентов от более безопасных альтернатив. И что самое ужасное, как компания, так и Саклеры старались снять с себя вину за все эти страдания. Несмотря на годы расследований и судебных тяжб, ни один член семьи Саклер никогда не признался в содеянном, не взял на себя ответственность за причиненные ими страдания и даже не извинился за свои действия.

В этом году компанию ждут судебные заседания в Калифорнии, Нью-Йорке, Огайо и Западной Вирджинии.

Кого еще обвиняют в кризисе

Опиоидный кризис – одна из самых страшных и тяжелых наркотических эпидемий в современной Америке. В 1990-х годах медпрепараты опиоидной группы начали широко применять для купирования острой и хронической боли. Фармацевтические компании представляли эти лекарства как безопасные и всячески поощряли докторов их выписывать. Страховые компании тоже предпочитали покрывать стоимость таблеток, нежели более дорогие сеансы физиотерапии. Да и работодатели не горели желанием отпускать сотрудника на физиотерапию. В общем, преимущество этих обезболивающих было огромным, и препараты довольно быстро стали популярными. В результате многие пациенты, сами того не желая, приобрели наркотическую зависимость, принимая выписанные врачом обезболивающие. Предыдущий президент Дональд Трамп неоднократно заявлял о том, что ситуация с опиоидами приняла размах «национального бедствия». Весной 2017 года он распорядился создать Президентскую комиссию США по борьбе с опиоидным кризисом, а 26 октября 2018 года присвоил опиоидному кризису статус чрезвычайной ситуации в сфере здравоохранения. Это предусматривало принятие комплекса мер по оказанию помощи наркозависимым и противодействию распространению наркотиков этой группы на черном рынке. Администрация Джо Байдена также считает задачу разрешения опиоидного кризиса приоритетной. «Мы оказались перед лицом кризиса с наркозависимостью одновременно с кризисом с COVID-19», – говорилось еще в предвыборной программе Байдена.

С 2000 года более 470 тысяч смертей в США были связаны с опиоидами, включая как лекарства, отпускаемые по рецепту, так и нелегальные, такие как героин и фентанил. Согласно отчету Управления по борьбе с наркотиками США, с 1996-го по 2001 год количество смертей, связанных с оксикодоном, по всей стране увеличилось на 400%, в то время как ежегодное количество рецептов на этот препарат увеличилось почти в 20 раз. В 2019 году от передозировки опиоидов погибло более 50 тысяч американцев.

Напомним, что ранее в рамках судебных дел по опиоидной эпидемии к ответу призвали компанию Johnson & Johnson. Как мы уже писали, J&J обвиняли в том, что компания доминировала на рынке опиоидов, владея маковыми плантациями в Тасмании и продавая сырье другим ведущим фармацевтическим группам, включая Purdue Pharma. Компания также направляла своих торговых представителей в госпитали, распространяла вводящие в заблуждение брошюры, купоны и другие печатные материалы среди врачей. В сентябре 2019 года суд Оклахомы постановил, что компания помогла спровоцировать кризис, который «опустошил штат», продвигая свои опиоиды, и велел выплатить штату порядка 572 миллионов долларов в качестве компенсации. После апелляции сумма была снижена до 465 миллионов долларов, но обвинительное заключение суда создало прецедент, которому последовали и в других штатах. Сейчас J&J занимается урегулированием более 2 тысяч исков, поданных штатами и городами. И если раньше предложение о мировом соглашении включало в себя выплату 4 миллиардов долларов, то после предъявления обвинения от нью-йоркского Департамента финансовых услуг (DFS) сумма выросла еще на один миллиард.

DFS предъявил J&J обвинение в «мошеннических действиях со страховками» и «преднамеренном искажении фактов». Кроме того, DFS обвинил в мошенничестве с медицинскими страховками Teva Pharmaceutical Industries Ltd, Allergan Plc, Endo International Plc и Mallinckrodt Plc. Власти штата заявили, что компании преднамеренно продавали опиоиды для использования не по назначению, приуменьшали риски побочных эффектов обезболивающих и составляли для врачей формы «писем о медицинской необходимости», чтобы увеличить прибыль.

Виктория Авербух

Опубликовано “В Новом Свете” 8 апреля 2021 года