Пока США занимают печальное первое место в мировой статистике заболеваний COVID-19, политики, экономисты, маркетологи пытаются предсказать, как изменится страна после пандемии.

Не будем подражать писателям-фантастам и рассказывать, что мир после пандемии станет принципиально иным. Люди, как показывает история, не меняются, и поколения за поколениями успешно наступают на все те же грабли, совершая одинаковые ошибки. Но уже сейчас понятно, что вирус и связанный с ним карантин повлияют на мировые политику и экономику так же, как и 9/11, и как финансовый кризис 2008 года. По словам Ричарда Гааса, президента Совета по международным отношениям, пандемия не изменит основного направления истории, а ускорит его. Ему вторит Маргарет О’Мара, профессор истории в Университете Вашингтона в Сиэтле: «Большие кризисы могут очень быстро изменить правила игры и отношение людей к политическим возможностям». И пока политики сражаются в преддверии президентских выборов этой осенью, посмотрим, как коронавирус уже изменил жизнь простых обывателей.

Офисы на «удаленке» уничтожили малый бизнес

Первое и самое явное изменение – виртуальность пришла на смену реальности. Из-за карантина примерно треть американцев работает из дома. Руководство довольно: согласно проведенному исследованию, на «удаленке» сотрудники работают в целом на 1,4 дня в месяц больше, чем из офиса. Причем работают более продуктивно, так как не отвлекаются и не тратят время на общие разговоры и перекуры. Большинство работает из дома даже в выходные, и получается, что за ту же годовую зарплату люди трудятся на месяц больше, чем раньше. Не надо тратиться на аренду офисов, на оплату коммуналки. Расходов меньше, доходов больше – идеальная бизнес-стратегия!

Конечно,  для самих сотрудников получается не очень хорошо: в соответствии все с тем же исследованием, 29% из них жаловались, что никак не могут найти баланс между работой и личной жизнью, а 31% мечтает об отпуске, потому что находится на грани психологического истощения. Впрочем, и плюс, несомненно, тоже есть: не надо тратить время на дорогу на работу и обратно. Вышел утром из спальни на кухню – вот и офис. Закрыл компьютер – вот ты уже и дома.

Большинство крупных компаний уже заявили, что не все сотрудники вернутся в офисы даже после пандемии.

Как сказал глава Barclays, «большие офисы могут стать приметой прошлого». До коронавируса в офисах Barclays, JPMorgan Chase и Morgan Stanley – эти компании являются крупнейшими арендаторами офисных зданий на Манхеттене – сидели десятки тысяч человек. Сейчас уже решено, что количество арендованных помещений будет резко сокращено, а большинство сотрудников остаются работать на дому на неопределенный срок. Facebook разрешил своим сотрудникам работать из дома до конца 2020 года и рассматривает «более отдаленную перспективу». Twitter предложил всем желающим перейти на удаленный стиль работы насовсем.

Вместе с уходом крупных арендаторов уже изменилась и экономическая картина в целом. Некому больше ходить на ланч в городские кафе и ресторанчики, никто не бежит подстричься или поправить маникюр в перерыв, не приносит после работы костюм в чистку.

Сотни, тысячи бизнесов находятся под угрозой разорения.

И несмотря на то что власти выделили гранты в поддержку малого и среднего бизнеса, вряд ли эта временная мера им поможет, если постоянные клиенты не вернутся. Соответственно, владельцы этих кафе, салонов, химчисток пополнят ряды безработных, которые растут в геометрической прогрессии. Пандемия и вызванный ею экономический спад привели к увеличению численности безработных американцев более чем на 14 миллионов – с 6,2 миллиона в феврале до 20,5 миллиона в мае 2020 года. Это больше, чем было во времена Великой депрессии! Если еще в феврале этого года уровень безработицы был одним из самых низких в истории страны после Второй мировой войны (3,8%), то в мае он уже был 13,0%.

Уроки испанки

Я не зря упомянула Великую депрессию: происходящее в Америке сейчас принято сравнивать с эпидемией «испанки» 1918-го года, опустошившей страну, и последовавшим за ней грандиозным экономическим кризисом.

Истоки возникновения «испанки» до сих пор оспариваются, но ясно одно – передвижения войск во время войны помогли вирусу быстро распространиться. Называется же он «испанкой» потому, что Испания была нейтральной страной в Первой мировой войне, и поэтому не придерживалась такой же цензуры военного времени в новостях, как страны-участницы. Испанская пресса широко освещала распространение гриппа. По оценкам, около одной трети населения мира, или примерно 500 миллионов человек, заразились «испанским» гриппом.

Грипп прокатился по всему земному шару тремя «волнами» и не ослабевал до 1919 года.

По данным Центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC), во всем мире умерло не менее 50 миллионов человек, в том числе 675 тысяч в США, а пандемия снизила среднюю продолжительность жизни в США более чем на 12 лет. Почти никто не избежал воздействия гриппа, в том числе здоровые и молодые люди. «Испанский» грипп впервые появился в США на военной базе в Канзасе в марте 1918 года. Но внимание властей было сосредоточено на войне, не хватало профессиональных медсестер, лекарств, да и просто возможностей оценить возникшую угрозу.

Не было никакой вакцины или лечения против «испанского» гриппа, и самыми эффективными способами остановить распространение нового вируса были карантин, личная гигиена, использование дезинфицирующих средств, ношение масок и запрет на массовые сборища.

Исследования показали, что в тех городах, власти которых серьезно восприняли «испанку», статистика по заболевшим и выздоровевшим была значительно лучше.

Так, в конце сентября 1918 года в Филадельфии прошло большое благотворительное мероприятие, через несколько дней после которого все больницы города были заполнены, и к 5 октября умерло уже около 5,7 тысяч жителей. Вирус быстро распространился и в течение следующего месяца в Филадельфии погибло 10 тысяч человек. В городе Сент-Луис решили отменить аналогичное мероприятие, и в итоге число погибших там не превысило 700 человек. Сейчас этот исторический пример приводят CDC в качестве доказательства преимуществ социального дистанцирования и отмены массовых собраний во время пандемий.

Наступившая вскоре после пандемии Великая депрессия была худшим экономическим бедствием в истории современного мира. Обвал фондового рынка в октябре 1929 года подтолкнул многих американцев к нищете; люди запаниковали и сняли все свои деньги, 9 тысяч банков обанкротились, уничтожив сбережения миллионов американцев. Промышленное производство в США с 1929 по 1933 годы сократилось примерно на 47%, а валовой внутренний продукт – на 30%.

В самый худший год кризиса – 1933 – безработными были 15 миллионов человек. На фотографиях тех лет запечатлены бесконечные очереди за бесплатным хлебом, бездомные, лишившиеся своих домов, родители, которые были вынуждены продавать детей, трущобы, названные «гувервиллем» по ассоциации с мало популярным тогда президентом Гербертом Гувером.

Сменивший его на посту президента Франклин Делано Рузвельт в своем первом инаугурационном обращении сказал: «Единственное, чего мы должны бояться, так это самого страха».

Что было, что будет, чем сердце успокоится

Страх – еще один символ американской эпидемии. Как будто мало было появления нового вируса и разрушения экономики, так еще во многих городах не прекращаются протесты, а местные власти принимают решения о сокращении бюджета полицейских управлений. Начался великий исход из мегаполисов – то, что социологи называют «urban flight»: люди уезжают из некогда престижных и безумно дорогих квартир в городах в частные дома в небольших и тихих городках в провинции. Города всего мира сталкиваются с подобными проблемами.

Почти 40% горожан уже либо переехали, либо заключили сделку с риэлторами и готовятся переехать из мегаполисов,

утверждает исследовательская консалтинговая компания Harris Poll.

Это естественно: учитывая вероятность распространения коронавируса в течение ближайших лет, возможность удаленной работы и онлайн-покупок, преимущества жилья в сельских районах и небольших городах неоспоримы. Цены в провинции взлетели; дома, застрявшие на рынке месяцами, сейчас уходят как горячие пирожки. Покупают сейчас в основном те, у кого было достаточно сбережений, но, как показывает практика, волна разорений и последующих выселений неизбежна, если экономический кризис усугубится.

Так или иначе, перспектива мегаполисов пока такова: некогда престижные города для работы и проживания превратятся после пандемии в центры культуры и развлечений. Люди будут приезжать на Бродвей посмотреть знаменитый мюзикл, а потом возвращаться в свои тихие уютные городки. Именно этому учат нас уроки «испанки»: пока не появится эффективная вакцина, пока вирус не мутирует в сторону уменьшения вирулентности, безопасность останется в приоритете и будет превалировать над престижем.

В выигрыше пока только технологические компании.

Именно у них есть сейчас уникальная возможность не только продолжать развиваться и увеличивать свои прибыли, но и претендовать на определенное моральное и политическое лидерство. Если раньше зависимость от Интернета и соцсетей считалась психологической проблемой, то теперь это – необходимое зло. И действительно, как еще работать, общаться с родными, друзьями, если люди разобщены и заперты на карантине?

Вопрос в том, как используют эту силу и власть владеющие умами миллионов. Еще до кризиса руководителей технологических компаний неоднократно справедливо упрекали в недостаточной заботе о конфиденциальности личных данных пользователей и распространении ложной информации. Быть обладателем Кольца Всевластия и использовать его на всеобщее благо – у людей это не получалось даже в сказках. Придется ждать смелого хоббита.

*********

Специально для моей колонки на сайте “Экспертиза решений“