Плимут, штат Массачусетс, называется еще “городом, где родилась Америка”. Именно здесь причалил в 1620 году корабль “Мейфлауэр” с первыми колонистами. Здесь же был заключен первый мир поселенцев с индейцами, благодаря чему появился на свет замечательный национальный праздник День Благодарения.

Я давно стремилась здесь  побывать. Если следовать аналогиям из российской истории, Филадельфия – это колыбель американской революции, а Плимут – мать (или отец?) городов американских.

Сейчас Плимут (в современном варианте пишется Plymouth, в историческом – Plymuth, в городе висят указатели с обоими вариантами) – это один из небольших городков в штате Массачусетс, практически у самого въезда на Кейп Код. Но историческое его значение огромно – основанный в 1620 году, он считается старейшим на восточном побережье Америки. Его основали колонисты, прибывшие из Англии на самом известном, пожалуй, в американской истории корабле – “Мейфлауэр”.

О “Мейфлауэр” я много читала еще в школе, как на уроках истории, так и на уроках английского. Самая поразившая меня тогда информация заключалась в том, что потомки тех, первых колонистов, до сих пор считаются в Америке “сливками”, “столпами общества”, что это очень влиятельные семьи. Мне казалось это дикой и невероятной выдумкой авторов учебника – ну, опять же, по аналогии с СССР, где мы зачастую и собственных-то прапрадедушек не знали. Оказалось – правда!!!

Благодаря замечательному энтузиасту, бывшему военному журналисту Уорвику Чарлтону (1918-2002) была воссоздана полноразмерная копия “Мейфлауэра”, пришвартованная в плимутской бухте в 1957 году. И теперь каждый желающий может подняться на борт и посмотреть, в каких условиях будущие поселенцы пересекали океан. По кораблю разгуливают экскурсоводы – они не только одеты в костюмы колонистов XVII века, но и говорят на том же языке! Понять их было довольно трудно, честно говоря, зато рассказывали они невероятно интересные вещи. Для меня было новостью, что изначально кораблей было два, но один дал течь еще в порту, в Англии, так что все желающие буквально впихнулись в обычный трехмачтовый рыболовный барк.
“Мейфлауэр” был выбран за свою крепкость – до этого судно использовалось как торговое и курсировало между Англией, Францией, Испанией и Норвегией. Но, понятно, где Англия и Франция – и где Англия и Америка. Да и народу на корабль набилось – сто два человека. Сорок один мужчина, девятнадцать женщин (в виду неизвестных трудностей, колонисты старались не брать с собой женщин, как правило, они приезжали уже потом, когда их мужья и отцы обосновывались на новом месте), ну и дети. Один ребенок родился во время плавания, еще один родился на корабле аккурат перед высадкой на берег. Плюс экипаж корабля – порядка тридцати человек. Себя будущие колонисты называли “пилигримами” (отсюда и расхожая фраза “отцы-пилигримы”).
Понятно, что удобств никаких не было. Для туалетов приходилось использовать лодки. Из-за скученности и отсутствия элементарной гигиены быстро вспыхнула эпидемия, несколько человек умерли.
В дороге спали на двухъярусных нарах. Судя по их размерам, люди XVII века были коротышками (по сравнению с нами) – на мой взгляд, хоть в этом им повезло, сложно представить себе нашего современника, свернувшегося на такой, с позволения сказать, кроватке.

А вот корабельная кухня.

Кухарка обладала немыслимыми благами – она спала тут же. Жарко и воняет, зато не тесно, да.

Каюта капитана.

Еще один любопытный для меня факт – оказывается, все веревки и стропы заказывали из Московии. Как рассказал экскурсовод, именно Московия поставляла самую лучшую, самую крепкую пеньку на рынок. Кстати, для создания точнейшей копии корабля полвека назад опять-таки использовали российскую пеньку.

Вот такой вид на плимутскую бухту открывается с носовой бойницы.

Кстати, на корабле сейчас идут реставрационные работы и продлятся они до 2020 года – до 400-летнего юбилея прибытия Мэйфлауэр и первого поселения в Новой Англии. Если есть желание, то можно поучаствовать в сохранении американской истории, пожертвовав на реставрацию любую сумму

В большинстве книг говорится о том, что колонисты сразу прибыли в Плимут – это не так. Сначала они высадились на Кейп Коде, но там им не понравилось – слишком мало свободной земли, слишком много индейцев. Пришлось отправлять отряды разведчиков, причем на лодках (искренне надеюсь, что либо это были другие лодки, либо их отмыли и отскоблили как следует). И вот один из отрядов обнаружил прекрасное место – много земли, холм (значит, легко будет отбиваться от врагов), бухта (значит, легко будет принимать корабли со следующими поселенцами) – и никаких индейских племен в опасной близости. В общем, все колонисты погрузились обратно на “Мейфлауэр” и приплыли в будущую плимутскую бухту. С борта корабля и сейчас можно ощутить себя колонистом: вот эти камни – первое, что увидели пилигримы. Деревянные домики на берегу – магазинчики при корабельном музее, построенные в традиционном для XVII века стиле.

Видимо, колонистам так приелся корабль за все время путешествия, что, как только капитана корабля не стало (Кристофер Джонс был капитаном с 1609 по 1622 года), судно быстренько разобрали на древесину. Никакого уважения к потомкам!

Чем еще примечателен “Мейфлауэр”? Тем, что именно на его борту было подписано Мейфлауэрское соглашение – образчик будущей американской конституции и, по сути, первый документ демократического управления не только в Северной Америке, но и во всем мире. 21 ноября 1620 года все мужчины-пилигримы (женщин, как видно, ни во что не ставили) подписали от своего собственного имени и от имени всех членов своих семей договор. В нем говорится о намерении основать свою собственную колонию. Все обязались подчиняться законам, «которые будут считаться подходящими и соответствующими всеобщему благу колонии» (через 16 лет на основе этого соглашения появился кодекс законов пилигримов). Соглашение это, ставшее основным законом будущей Плимутской колонии, подписали в том числе два лидера среди колонистов – Уильям Брюстер и Уильям Брэдфорд, оба по очереди потом были мэрами Плимута. Однако не стоит забывать, что пилигримы были очень религиозными людьми, пуританами. Поэтому в основные свидетели подписанного соглашения был призван Б-г.

Рядом с кораблем построен небольшой музей под открытым небом, в виде лабиринта. Уж на что я не люблю лабиринты, но этот понравился – на каждой стене висели огромные стенды с разными интересными фактами. Вот на этом, например, можно не только прочитать фамилии первых поселенцев, но и узнать, из каких земель они прибыли.

Честно говоря, дух пилигримов поддерживается в городе до сих пор (что и понятно, ведь именно это привлекает сюда туристов). Городок очень чистенький, аккуратный. До сих пор большинство жителей в нем – 96 процентов – белые. Как и во многих старых городах, владельцев домов обязуют делать ремонт аккуратно, так, чтобы не нарушать исторический облик города. Даже вывески здесь “под старину”.



Все исторические места, где ступала нога отца-основателя, тщательно отреставрированы. Вот, например, знак, возвышающийся над местом гипотетического прибытия лодки с “Мэйфлауэр”.

Первая церковь пилигримов. Вернее, она не совсем первая, в том смысле, что самый первый молитвенный дом был низеньким и деревянным, но этот собор – первый каменный.

На историческом кладбище рядом с отцами-пилигримами покоятся и другие жители Плимута. Вот эта надпись меня покорила именно своей последовательностью: “Учитель-солдат-патриот”.

Плимут мне был интересен еще и тем, что этот город прочно вписался не только в историю страны, но и является символом одного из самых грандиозных американских праздников – Дня Благодарения. По легенде, колонисты подружились с индейцами племени Вампаноаг, один из индейцев, Сквонто, помог вождю племени Массасоиту заключить мир, который длился больше, чем полвека. Потом-то, понятное дело, белые люди взяли свое, как говорится, “огнем и мечом”. Но изначально именно вампаноаги помогли колонистам пережить первые голодные годы, именно они принесли им первые зерна кукурузы и научили, как ее растить, именно они принесли из леса индеек… Короче, если бы не они – не видать бы американцам Дня Благодарения.
В память об этом за неделю до наступления Дня Благодарения в Плимуте проводится грандиозный фестиваль, в котором принимают участие не только потомки пилигримов, но и современные вампаноаги. В остальное время можно просто сфотографироваться с памятником Массасоиту – он установлен на вершине холма, аккурат напротив “Мейфлауэр”.

Самое любопытное, что надменные по отношению к женщинам пилигримы все перепутали. В племени Вампаноаг, как и у многих индейских племен, был матриархат. Но пуритане, относившиеся к женщинам чуть хуже, чем к лошадям, решили, что Великим Сахемом (вождем) просто не может быть старейшая женщина – и обратились к старейшему мужчине. Так все и произошло. Имя Массасоита вошло в историю, имя предводительницы племени помнят только ее потомки (от которых я и услышала эту историю). Кстати, Совет женщин племени был против дружбы с белыми, уверяя, что чужаки рано или поздно предадут своих друзей. Но мужчины, как обычно, послушали женщин и сделали все наоборот. Что говорить, мужчины – они и есть мужчины, хоть они белые, хоть красные…

Буквально в двадцати минутах езды от самого города находится Plimoth Plantation – один из самых необычных музеев, в которых мне довелось побывать. Во-первых, это музей под открытым небом. Во-вторых, все строения там – аутентичны. В-третьих, и это самое главное, гидами по индейской части музея работают индейцы из племени вампаноаг, и рассказывают о своих же предках.
Кстати, корабль “Мейфлауэр” тоже является частью этого огромного музея-исторической реконструкции, но на нем все-таки не покидает ощущение музея. Приехав на плантацию, оставив позади себя шум современного города, по-настоящему попадаешь в семнадцатый век. Символ Плимутской Плантации – вот такая вот смешная корова с “Мэйфлауэром” на спине и в обуви колонистов.

Экскурсия начинается с 15-минутного документального фильма, в котором потомки индейцев на своем языке рассказывают о том, как жили их предки, а историки (уже по-английски, конечно) – о прибытии колонистов. После того, как двери кинозала оказываются за спиной, неожиданно попадаешь в густой смешанный лес. Видна только небольшая, извилистая тропинка, которая устремляется куда-то вверх. На особо резких поворотах заботливо установлены резные лавочки. Наконец, сквозь листву можно разглядеть удачно замаскированное индейское поселение.

У входа в поселение висит удивительное предупреждение для посетителей. Просят уважительно относиться к гидам-индейцам, предупредить детей не издавать воинственных кличей, знакомых всем по вестернам – да и вообще, называть не индейцами, а native people.

Деревенька небольшая, в ней восстановлена жизнь семьи вождя племени. Есть огород, есть сад с лекарственными травами, есть место для рыбалки. Гиды не просто рассказывают посетителям о том, как существовали их предки, но и “проживают” ежедневный день вампаноага: убирают, готовят, делают куколок для детей, обжигают лодки, ухаживают за огородом.

Практически везде можно ходить и все трогать (кроме кухни, куда нас не пустили).

Чтобы сделать каное (или Mishoon на языке Вампаноаг) потребуется два-три месяца. Надо не только ворошить дрова и поддерживать огонь, но и следить, чтобы не выгорели стенки лодки.

В готовом каное можно попробовать себя в качестве гребца.

Например, по этому каноэ сын вдоволь налазался.

А вот футбольное поле. Оказывается, футбол, наш, европейский, – это национальная индейская игра, которой они и научили колонистов.

В деревне два дома, зимний и летний. Отличаются они только внутренним убранством – внутри зимний дом устлан шкурами (настоящими), а летний – одни голые прутья. В остальном построены они по одному и тому же принципу – с круглой крышей, наверху которой проделана дыра для выхода дыма. Но это все равно не спасает, в зимнем доме дышать с непривычки невозможно. По-моему, дым ощутим даже на фотографии.

Зимний дом.

Здесь можно посидеть на настоящих шкурках оленей, медведей или волков в зимнем доме или полежать на лежанках из прутьев в летнем доме.

Летний дом.

Гид в летнем домике была более разговорчива, чем девушка в зимнем. Рассказала, что, например, правильно говорить не “вампаноаг”, а “вопанаАк”, что главами семей в племени всегда были женщины, что зимой теща ложилась спать между дочкой и ее мужем, что женщина, выходя замуж, оставляет себе свою фамилию (и так до сих пор). И что даже язык “вопанаАков” сейчас восстанавливает женщина, профессор университета, потомок этого племени. В семнадцатом веке, когда прибыли колонисты, вампаноагов было мало – порядка 12 тысяч, сейчас же и того меньше – около двух тысяч человек. Однако племя очень гордится своей историей – именно сын великого вождя Массасоита, который встретил пилигримов (кстати, массасоит – это все-таки не имя, а “великий вождь” на языке индейцев, а глупые колонисты опять ничего не поняли и решили, что это его анкетные данные), так вот, именно младший сын вождя возглавил свою войну против белых. “Война короля Филипа”, как это называется в учебниках истории, была одной из самых искусных и одной из самых кровопролитных войн за все индейское сопротивление.

Дом вождя обставлен “побогаче”.

Здесь же на улице готовят традиционное блюдо Вампаноаг – саккаташ, своеобразную похлебку из бобовых, кукурузы, дикого лука и чеснока. Все продукты кладут в котелок, заливают обычной водой и тушат, пока вода почти вся не выкипает, а остатки выливают.

На кухне можно попробовать растолочь в ступе кукурузу в муку. С непривычки это очень тяжело, потому что пестик сделан из отполированного вручную камня.

Выходя из индейской деревни, поднимаешься по крутой тропинке еще выше по склону – к деревне первых колонистов. Экскурсоводы здесь носят одежду 17-го века, говорят на староанглийском и точно также, как и гиды-вампаноаг, сочетают свои рассказы с бытовыми делами – занимаются огородом, уходом за животными, уборкой своих нехитрых домов.

Встреча в веках.

Ворота в поселение пилигримов дружелюбно распахнуты.

У входа в поселение стоит двухэтажный дом, на первом этаже церковь (здесь же проходят судебные заседания), на втором – хорошо укрепленный форт, с которого просматривается вся деревня и дорога к индейцам

Популярная у современных детей забава – выбивать палками пыль из тяжелых одеял. Они такую диковину и не видели никогда, увлеченные в своей обычной жизни гаджетами, и только ради этого их стоило привезти “в прошлое”.

Еще одна игра, распространенная у юных колонистов – ходьба на ходулях. Современные дети выстраиваются в очередь, чтобы научиться.

Дома – точь-в-точь как те, в которых жили колонисты. Честно говоря, действительно, побываешь внутри такого мрачного дома с земляным полом и ощущаешь себя тем самым поселенцем. Не знаю даже, как передать свои ощущения. Начинаешь верить и в рыжеволосых ведьм, и в домовых, и в прочую нечисть… единственные книги, которые стояли в более-менее зажиточных домах – библии. Внутри темно, прохладно и одновременно сыро, несмотря на летнее тепло на улице.

В каждом деревенском доме можно узнать что-то новое о жизни колонистов: как пекли хлеб, как хранили дрова, как клали стены (из смеси глины, песка и соли) и даже как делали салаты (из травы, лепестков роз и ноготков).

Быт был суров и неприхотлив: низкие и короткие кровати (люди того времени были не очень высокими), резные стульчики для малышей, земляные полы с выложенными камнями порожками.

Между деревней колонистов и индейским поселением находится ремесленный центр, где художники, используя техники тех времен, создают свои картины, скульптуры и домашнюю утварь. Все это потом можно купить.

 Тарелки из Нидерландов 17-го века.

Вдоль дорог в кашпо растут травы, использовавшиеся колонистами на кухне и в лечебных целях.

Здесь же, в кафе, можно попробовать и вполне традиционные чизбургерв, и только что виденное в индейском поселении блюдо саккаташ (в меню оно идет как суп и в него также добавлены картошка и курица) и традиционный пирог пилигримов (очень необычная начинка – мясной фарш с изюмом и корицей, я впервые ела сладкий мясной пирог!).

В отдельно стоящем амбаре можно изучить породы животных, привезенных с собой колонистами.

Кстати, идея музея под открытым небом оказалась “заразительной” – такие же музеи на севере-востоке страны есть сейчас в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Пенсильвании, Вирджинии и Висконсине.