В Машантакет, Коннектикут до сих пор живут потомки алгонкинского племени пикот (pequot). Собственно, когда-то это племя было одним из крупнейших в Северной Америке, объединяло очень много родов, их земли находились на территриях так называемой “Новой Англии” – современных штатов Коннектикут и Массачусетс.

Более того, изначально пикоты были в мире с колонистами, учили их сажать так называемую “индейскую кукурузу” и разбираться в травах. Так было до тех пор, пока колонисты не окрепли, не размножились – все войны начинаются из-за ресурсов. В 1963 году началась “пикотская война”, когда племя было практически уничтожено. Кстати, на стороне пикотов против белых сражались их ближайшие родственники – могикане. И знакомый нам всем с детства Ункас (1606-1682) , “последний из могикан”, почитается современными пикотами как один из героев этой войны.

Как обычно, образ романтического героя, усвоенный с детства, не совсем соответствует действительности. Особенно, если учитывать, что остались документы, согласно которым Совет колоний в 1654 году обвинял Ункаса в жадности и беззаконии.
Вообще, “соплеменцы”-пикоты того времени его ненавидели – Ункас, женатый на дочери одного из пикотских вождей, в ходе войны перешел на сторону англичан, поэтому белые наградили его частью завоеванных племенных земель. Он попытался укрывать на этих землях соплеменников, за что те же самые вознаграждавшие его белые позже возненавидели Ункаса.  Правда, вскоре он помирился с новыми хозяевами страны, принял христианство, обращал в новую религию индейцев, победил вождя племени наррагансет, потом успешно провел военные действия против коалиции пяти племен. В городе Норуиче (все тот же штат Коннектикут) в 1842 году был поставлен памятник Ункасу, его именем названы школы и парки.

Главное поселений пикотов на Мистик-ривер было полностью уничтожено (как говорят сейчас потомки племени – “стерто”). В 1655 году остатки пикотов с разрешения Совета колоний отправились на запад Америки, где основали уже “христианские индейские деревни”. То есть, можно ли говорить, что это были те самые пикоты? По крови – да. Но дух племени был все-таки уничтожен…
На свои земли, в Машантукет, потомки племени вернулись только в 70-х годах прошлого века. А признано государством племя пикот было аж в 1983 году! Уже, извиняюсь за сравнение, и женщины давно голосовали. И перед потомками африканских рабов уже вовсю расшаркивались. А индейцы по-прежнему оставались вне закона. Как рассказал мне сотрудник музея Энди, молодой пикот, индейцам было запрещено говорить на родном языке и его бабушка с дедушкой – последние, кто хоть какие-то слова знали… Сам Энди родился в Аризоне, куда его предки-пикоты бежали еще в семнадцатом веке, потом жил с родителями в Нью-Йорке – и все время удивлялся, почему в школе рассказывают историю страны со значительными “ремарками”. “Мои знакомые афроамериканцы на полном серьезе считали, что первые, настоящие американцы – это черные, – сказал мне Энди. – Для них было открытием, что этой землей владели мы”. Энди вернулся вместе с родителями в Машантукет недавно, потому что, как сказал он сам, “это наша земля и мы хотим быть вместе со своим народом”. Звучит, конечно, высокопарно. А вообще, сейчас остатки пикотов – очень богатое племя. Пользуясь федеральным законом, они владеют казино на территории своего анклава. Вот, думаю, это и есть реальная причина воссоединения родителей Энди с их народом. Но как бы там ни было, на деньги от казино пикоты построили роскошный индейский музей – самый большой на всем восточном побережье Америки. И посвятили этот музей всем племенам Новой Англии (что, конечно, очень благородно с их стороны – может, раньше они и воевали между собой, но общая трагедия в итоге их сплотила).
Удивительно устройство музея. Эскалатор и лифт привозят тебя под землю, на первый этаж, где тебя встречают жуткий холод, шум водопадов и ледяные глыбы. Музей начинается с ледникового периода и появления жизни после него.

Поскольку музей многоплеменной, то в зале, посвященному сотворению жизни, представлены легенды разных племен. Например, легенда племени Kwa-kiulth рассказывает о том, что мир начался с огромного наводнения. Из волн вышел Sea Monster, искал, где бы ему поселиться, и дорогу к кусочку суши ему указала маленькая птичка Thunderbird (не напоминает библейскую историю о Ковчеге?). Собственно, вот и сам Морской Монстр:

А вот легенду племени Kiowa мне посчастливилось услышать на их родном языке! В кинозале каждые десять минут показывают фильм, в котором потомки разных племен на двух языках – английском и языке предков – рассказывают легенды своего народа. Так вот, по мнению старейшин этого племени был некий Sayn-Day (он фигурирует как главный герой во множествах их рассказов), некий человек ниоткуда. Он все время находился в движений, все время куда-то шел, но никто не знает, откуда он пришел и куда направляется потом (не знаю, почему, но у меня сразу появилась ассоциация с Буддой). Он понимал язык зверей, птиц, растений и даже камней. Однажды дерево пригласило его передохнуть. Он остановился. Сел под деревом. И услышал снизу крики: “Вытащи нас! Вытащи нас!” Приглядевшись, он увидел в земле дырку, а в ней – маленьких человечков. “Как же я вас вытащу? – спросил он. – Я же не знаю, плохие у вас намерения или добрые.” “Да, но пока ты нас не вытащишь, ты так этого и не узнаешь,” – логично, на мой взгляд, отвечали ему человечки. В общем, Sayn-Day по одному их всех из-под земли вытаскивал, когда последний человечек вдруг застрял. Оказалось, что это была беременная женщина. Sayn-Day подумал и сказал: “Я не хочу тебя ранить, раз ты не можешь вылезти, значит, так тому и быть”. И осталась она под землей. Поэтому, говорят мудрецы племени Kiowa, их племя такое малочисленное. А вот и сам герой, который не помог беременной женщине:

И современный Kiowa (фото с экрана, так что качество не очень):

Современные пикоты, построившие этот музей, конечно, постарались воссоздать быт своих предков. После всех чудесных историй и легенд, попадаешь в совершенно уникальный зал: настоящую индейскую деревню. Удивительно, что никаких ограждений, как обычно бывает в музеях, там нет. Ты просто идешь по деревне, поют птички, течет река, слышишь отдаленные разговоры, детский смех. Полное ощущение, что вокруг тебя не куклы, а самые настоящие люди. Снимать фото- и видеокамерой там нельзя, но насчет айфонов разговоров не было:)))

Летом… … и.зимой

А эти пикоты уплывают в поисках лучшей доли:

В общем, экспозиции замечательные и не оставляют ощущения “пыльного музея”, а скорее, наоборот, похожи на живой памятник всем индейцам. Это место незаслуженно, на мой взгляд, малоизвестно – по сравнению с вашингтонским музеем Native Americans, который филиал Smithsonian.

Библиотека Музее пикотов невероятно огромная и собраны в ней очень редкие документы. Возможно, потому, что создавали этот музей потомки истребленного племени. В такие места надо ходить и надо водить своих детей. Как это ни жестоко, но если ребенок с малолетства видит, что вот, была жизнь, младенцы лежали в колыбельках, тетеньки кукурузу вскапывали, дяденьки охотились, а потом пришли другие люди и эту жизнь отобрали только потому, что им так захотелось – возможно, он никогда на встанет на сторону тех самых “других”.