В ночь с воскресенья на понедельник с острым приступом боли я попала в отделение экстренной медицинской помощи, а оттуда – в операционную. На собственном опыте хочу рассказать, как устроены госпитали в Америке.

Американское медобслуживание – одно из самых профессиональных и дорогих в мире. Основная часть средств, которая тратится на здравоохранение – не государственные, а частные деньги, то есть те суммы, которые обычные американцы платят страховым компаниям. На эти деньги оплачиваются не только все затраты на лечение, но и пребывание в госпитале.

Как правило, госпитали многопрофильные и отделение экстренной медицинской помощи (emergency room) находится на первом этаже с отдельным входом. Если приехать в ER самостоятельно, на своей машине или на такси, то не факт, что врачи займутся вами сразу же (мы приехали в пять утра, врач подошёл к семи). Поэтому в действительно экстренных случаях рекомендуется вызывать парамедиков по 911 – это своеобразный аналог “скорой помощи”, причём приехать на вызов могут не только парамедики, но и пожарные. Не удивляйтесь, они все обучены методам оказания первой неотложной помощи, в машине померяют давление, температуру, при необходимости дадут кислородную маску и со спецсигналом довезут до ER.

Парковать собственную машину у подъезда ER нельзя – можно высадить пассажира и отъехать к центральному входу, у которого, как правило, и организован большой паркинг.

Приёмные отделения ER организованы максимально по-домашнему. В “нашем” госпитале, например, установлены не только телевизор и автоматы с водой, мороженым и чипсами, но и огромный аквариум.

Сначала спрашивают, с чем, собственно, вы пожаловали. Если вы первый раз в госпитале, необходимо заполнить все бумаги (имя, фамилия, домашний  и рабочий адрес и телефоны, страховые данные, данные родственников, семейная история болезни, описание того, что болит на данный момент). Последние пару лет интересуются, путешествовали ли вы в африканские или южноамериканские страны – эболу и зику ещё никто не отменял. Вам на руку надевают браслет с вашей информацией и потом вы опять какое-то время сидите и тоскуете в креслице, уставившись на важных рыбок. Затем медсестра вызывает вас в отдельный кабинет, где переспрашивает все указанные вами до этого данные, сверяет их с данными на браслете, измеряет давление, пульс и температуру, уточняет, на что есть аллергия (в таких случаях надевается ещё один браслет, как правило, красного цвета). Потом вы опять сидите в приёмной и ждёте, пока же эта медсестра обработаете данные и передаст их медсестре уже в отделение ER.

Понятно, что, чем меньше городок, тем меньше время ожидания. В Нью-Йорке час-полтора – это практически “норма” (даже когда я привозила в ER своего маленького сына, который проглотил кусочек острого пластика, мы ждали врачей с девяти часов вечера до пяти часов утра), так что жаловаться тут практически бессмысленно.

В общем, через полчаса меня забрали из приемной в отделение скорой помощи. Здесь есть как отдельные палаты, куда отвозят действительно тяжёлых больных, так и общие комнаты, в которых пациенты отделены друг от друга занавесками.

Я, видимо, произвела впечатление симулянта, поскольку меня и вовсе положили на каталку в коридоре, зато прямо напротив врачебного поста. Так что, пока я ждала доктора, успела всех рассмотреть – и да, медицинские сериалы в чем-то врут, Джорджи Клуни в ER не работают (хотя парочка симпатичных врачей все-таки была). Медсестры и врачи не носятся на огромных скоростях, не кричат “мы его теряем” и не принимают одновременно роды с прямым массажем сердца прямо тут. Так что сериалов надо смотреть меньше.

В общем, к семи часам утра подошёл доктор и выписал направление на дополнительные обследования. Снимки предстояло делать с контрастом, поэтому мне принесли специальные “коктейли”, которые необходимо выпить за два часа до обследования. Они бывают разного вкуса – ягодные, банановые, ванильные, мне принесли со вкусом “моккачино”. Как по мне, так это больше напоминало густой ванильный йогурт со слабой кофейной отдушкой, приторно-сладкий.

В десять часов, наконец-то, свозили на снимки (с момента попадания в больницу до момента выхода из ее ворот пациент не может передвигаться сам, только на коляске или каталке. То есть, даже в том случае, если он физически может, это все равно не разрешено больничными правилами – а вдруг упадёт и потом засудит больницу?). Каталку перевозит не медбрат или медсестра, а специально обученный “работник транспортного цеха”, которого надо отдельно вызывать и ждать. Пока мы так же ждали результатов обследования, к нам по очереди подходили: сменившийся за ночь медбрат, административный сотрудник больницы и волонтёр, который подбадривает пациентов. Каждому надо было уточнить имя и дату рождения, написанные на браслете, и рассказать, что именно беспокоит. В общем, скучать было некогда.

Около одиннадцати утра (напоминаю, что приехали мы в пять утра и речь идёт об отделении скопой помощи!) дежурный врач “обрадовал”, что у меня “плохой аппендицит” и он вызвал хирурга. В общем, “резать, не дожидаясь перитонита!”

Хирург оказался очень симпатичным эмигрантом из Индии, одним из лучших специалистов в нашем округе, обладателем кучи профессиональных наград, а главное – очень спокойным и с располагающей улыбкой. Рассказал о ходе операции, потом сказал: “Было бы нечестно умолчать о других вариантах, например, вы можете попробовать обойтись без операции, антибиотиками, но это большой риск”. В общем, врач тут обязан рассказать все подробно и сообщить о всех вариантах. Поэтому я подписала согласие на операцию и стала ждать, пока же меня заберут на другой этаж в операционную. Кстати, если вы не говорите по-английски, госпиталь обязан предоставить вам переводчика на вашем языке (по крайней мере, в штате Нью-Йорк это именно так).

Хирургическое отделение находится на отдельном этаже и состоит из нескольких абсолютно стерильных блоков – предоперационная, операционная и реанимация (recovery room). Перед тем, как вас отвозят в хирургию, вы переодеваетесь, ваши вещи запаковывают в пакеты, пишут ваше имя и отдают родственникам, которые остаются ждать снаружи (или оставляют вещи на посту медсестры).

Операционную я, естественно, не помню, а вот предоперационная и реанимация похожи на гигантские аквариумы – стеклянные окна и двери с занавесками.

В предоперационной повторяется та же самая процедура: имя, фамилия, дата рождения, наличие аллергий. Ещё раз объясняют ход операции. Приходят две медсестры – одна заполняет карту, другая следит, чтобы вы правильно надели шапочку. Обязательно приходит врач-анестезиолог. “Мой” был весёлым афроамериканцем, которого звали Марк, и я обрадовалась, сообщила, что точно так же звали моего папу – и мы с ним решили, что это отличный знак! Он мне ещё раз все рассказал, а потом вколол валиум – все-таки я нервничала, несмотря ни на что. Валиум меня привёл в такой неописуемый восторг, что я немедленно сообщила Марку о своей любви. Больше ничего и не помню – и проснулась уже в реанимации, а у постели сидела дежурная медсестра и следила за моими мониторами. После операции меня проверил Марк и дал согласие на перевод в палату.

Операция по удалению аппендицита не считается особо серьезной и пациента обычно выписывают на следующий же день (для сравнения: после кесарева сечения я лежала в Москве семь дней, а в Нью-Йорке – трое суток). Сутки в американской больнице стоят очень дорого: по данным Kaiser Foundation, в Нью-Йорке это обходится в 2,5 тысячи долларов, в Калифорнии – 2,8. В штатах, не столь дорогих, от тысячи до двух.

Послеоперационные палаты, как правило, двухместные, пациенты разделены занавесками. Кого раньше привезли – тому и “козырное” место у окна: тут больше места, больше света, ближе к кондиционеру. Меня привезли позже, зато мне было ближе к туалету и ванной, что немаловажно, когда ходить больно, но необходимо.

Каждому пациенту выдаётся “подарочная коробка”: зубная паста, щётка, увлажняющие крема, мыло – все в индивидуальной упаковке. Все это можно забрать с собой домой.

Напротив каждой кровати висит доска, на которой стирающим маркёром медсестры пишут ваши имя, диагноз, какие лекарства получаее, имя врача и свои имена. Это гораздо удобнее и нагляднее, чем новой смене листать всю историю болезни.

После операции аппендицита кормят много, но щадяще: куриный бульон, фруктовое желе, чай, клюквенный сок и почему-то ещё газированный имбирный эль. На обороте “меню” указаны все подробности продуктов.

А вот у моей соседки, которая лежала с инфекционным заболеванием (что меня поразило, конечно – как можно было послеоперационного больного положить рядом), поинтересовались, что она хочет на завтрак. Обычное меню из трёх перемен блюд: оладьи или вафли, жареный бекон или котлетки из индюшки, глазунья или омлет, а на десерт – кекс или шоколадный пудинг. В общем, кормят в американских больницах отлично! Кстати, я до сих пор помню, как меня поразила курица, запечённая с картофелем и прованскими травами, которой меня кормили здесь после кесарева – в отличие от картофельного пюре с кислой капустой и огурцами в московском роддоме.

Родственники и друзья могут приходить в палату в неограниченном количестве и ни от кого не требуется переодеваться в больничные халаты или переобуваться. В зависимости от госпиталя, вашим родственникам могут даже разрешить остаться с вами на ночь.

Около каждой кровати, помимо мониторов и капельницы, находится также телевизор. Пост медсестры расположен в центре этажа, и медсестры приходят несколько раз за ночь – проверяют давление, температуру и пульс.

Перед выпиской пациента навещает или его врач, или ассистент врача или дежурный врач отделения. Мой хирург оказался настолько чудесным, что проведал меня лично, после чего дал “добро” на выписку. Выписывают на обычной инвалидной коляске – на ней вывозят из дверей госпиталя и ждут, пока сотрудники парковки не подвезут машину. Самому водить нельзя, так что сотрудник госпиталя должен убедиться, что за рулём будет ваш родственник или друг, а вы с удобством расположились на пассажирском сиденье (кстати, во время выписки из роддома они точно так же обязаны убедиться, что в вашей машине надежно установлено и закреплено автокресло).

Если привозили вас в отделение скорой помощи, то вывозят через центральный вход. Здесь в американских больницах находятся пропускной пункт и непременный магазинчик с сувенирами (цветы, открытки,  плюшевые игрушки и шарики с пожеланиями здоровья Get well soon! – обязательные атрибуты госпитально-выздоравливающего процесса).

Домой выписывают со всеми сопроводительно-объяснительными бумагами, которые надо будет потом обсудить с вашим терапевтом, рецепты на необходимые лекарства отправляют по компьютеру в вашу аптеку. В общем, полное ощущение, что вы были не в госпитале, а в хорошей дорогой гостинице.

Через несколько дней по почте приходит счёт от страховой компании. И бедные, и богатые американцы получают одинаковую медицинскую помощь, но если у вас нет страховки или ее лимит исчерпан, то за лечение придётся заплатить из собственного кармана. При каждом госпитале есть специальные службы, которые помогают оформить платёж в рассрочку, если есть такая необходимость.

Бюллетеней в Америке тоже нет. Если в вашей компании вам положено определённое количество оплачиваемых “больничных дней”, то это вообще личное дело, когда их брать – никто проверять не будет. Но если вы их все исчерпали и потом заболели и не вышли на работу – это будет учтено при сокращении рабочих мест или зарплаты.

Так что будьте здоровы и не болейте!